Сараев В. В.

Краевед, пос. Фабричный

История и археология Семиречья. Выпуск 3. Алматы, 2007.

С благодарностью

Герасименко Татьяне

Феномен Тамгалы

Тамгалы сегодняшнего дня – визитная карточка Казахстана для специалистов и любителей истории всего мира.

Место нахождения этого уникального памятника древней культуры обозначено практически во всех проспектах туристских фирм и описано в специальной литературе. Это комплекс наскальных изображений эпохи бронзы, обнаруженный в юго-восточной части Чу-Илийских гор в 1957 году археологической экспедицией под руководством А. Г. Максимовой.

В течение трех десятилетий ученые исследуют феномен Тамгалы. Феноменальность – в тамгалинском комплексе петроглифов. Их исключительность определяется несколькими составляющими, каждая из которых является и отдельным вопросом, и фактором привлекательности Тамгалы.

Несколько тысяч наскальных изображений, сконцентрированных на небольшой площади(примерно 15 гектаров), невольно подводят к мысли о нелегкой, длительной и целенаправленной деятельности их создателей. Однако Чу-Илийские горы находятся в пустынной зоне с резко континентальным климатом. Здесь крайне мало воды и очень скудная растительность. В настоящее время это один из малонаселенных районов Семиречья. Геологические данные свидетельствуют, что климат района Тамгалы в эпоху бронзы был аридным, близким к современному(Аубакиров Б., Словарь А. и др. 1994, с. 37-41), тто есть сухим, с высокими температурами и малым количеством осадков и , естественно, непривлекательным для проживания. Бессмысленно и бесполезно, с практической точки зрения, массовое заселение территории, на которой по объективным причинам нет возможности трудиться для жизнеобеспечения и расцвета. К примеру, в конце восьмидесятых и в начале девяностых годов на территории комплекса в качестве сторожей отделения совхоза проживала семья Мельниковых. Хозяйка крайне скептически отнеслась к попытке женщин археологической экспедиции вырастить некоторые овощные культуры. Мельниковы все необходимое закупали в Алматы. Вопреки совету, были привезены саженцы помидор, высеяны огурцы, посажен картофель. Принципиально тщательный уход на удобренных грядках не дал урожая – растения погибли до стадии цветения. Представляется очевидным, что решающим фактором оказались почва и состав воды. Следовательно, настоящие растения комплекса прошли длительный эволюционный отбор. Таким образо, надо думать, что основная масса растений, употребляемых в пищу, так же генетически не подготовлена к этим условиям. Из дикорастущих в этом регионе нет растений, способных служить надежным источником пищи для человека. Далее. Дикорастущие растения с большим образованием зеленой массы, произрастающие в Тамгалы, такие как солодка, эфедра, гармала, чий и другие, мало пригодны для выпаса животных, а то и совсем не съедобны. И, наконец, не перенаселение же эпоху бронзы, которого, надо полагать, не было, способствовало вытеснению части людей в зону аридного климата. В Тамгалы следы какой-либо трудовой деятельности, адекватной по масштабу созданному комплексу петроглифов, отсутствуют. В целом природные условия региона комплекса благоприятствовали содержанию небольшого количества животных. Тогда сразу же возникают вопросы: откда появились художники, выбившие несколько тысяч рисунков? Для кого они их высекали? Уместно отметить, что рисунок – продукт человеческой деятельности, которому необходим зритель, равно как и всякому другому продукту требуется потребитель. Но петроглифы не транспортабельны. Итак, Тамгалы существуют вопреки выше изложенным соображения. И это первое слагаемое их необычного появления – феномена.

Пока, формально выдерживая линию феноменальности комплекса, вторым слагаемым феномена Тамгалы можно назвать редкие виды растений, встречающихся только в Чу-Илийских горах: тюльпан Регеля(Tulipa regelu), юнона Кушакевича, Недзведския Семиреченская и другие(Иващенко, 2005, с. 78-81).

Третья составляющая – высокое изобразительное мастерство древних художников. Выразительность технико-художественных черт петроглифов, относящихся к эпохе бронзы и составляющих ядро тамгалинского комплекса рисунков, обилие выполненных в одном стиле изображений реально существующих животных либо существовавших ранее, мифических персонажей и антропоморфных фигур воспринимается повествовательной структурой. Совокупность факторов, задействованных в подаче изображений зрителю(здесь и единство техники исполнения рисунков, и соответствие масштабов отдельных изображений, и т. д.), позволил исследователям говорить о тамгалинской традиции(Медоев, 11979, с. 164) или тамгалинском стиле(Марьяшев, Горячев, 1992, с. 13). Ощущение динамики действия, взаимосвязи изображенных субъектов ложится в основу эвидентности(очевидности) рисунков и повествовательного сюжета. Этот факт был замечен специалистами: мнимая очевидность периодически и вызывает попытки интерпретации рисунков(Марьяшев, Горячев, 1998, с. 46-48; Самашев, 1998, с. 197 – 208). Таким образом, наличие факторов, задействованных в создании иллюзии очевидности повествования, мы отметим как третью составляющую тамгалинского феномена. Попытки объяснить функциональное назначение тамгалинского комплекса петроглифов путем систематизации отдельных рисунков и композиционных сцен так и не сняли с него клишированного наименования "святилище".

"Святилище"(культовое место) – комплекс почитаемых объектов с едиными территориальными границами, на которых совершались ритуальные действия в честь духов местности(у петроглифов), умерших предков(на могильнике), покровителей семейно-родовой общины(в жилище и на поселении(Тваненко, 1989, с. 5). Для многих Тамгалы именно таким местом и является. По определению. Но есть основания предполагать, что Тамгалы – нечто большее. Много большее.

Одна из работ, посвященных изучению тамгалинских петроглифов "Изобразительный ряд петроглифов эпохи бронзы святилища Тамгалы"(Рогожинский, 2001, с. 7 – 43) оканчивается выводом автора, что "системный анализ изобразительных памятников(петроглифических кмплексов) представляется весьма перспективным как метод выявления таксономических единиц для классификации археологических источников, на базе которых возможно создание историко-культурных реконструкций".

Этот исследователь, посвятивший изучению петроглифов Тамгалы более двадцати лет, предлагает столь же тщательно проанализировать другие подобные памятники истории с целью выявить таксономическую единицу. Продолжая работу предшественников, он остается приверженцем систематизации. Систематизация – способ изучения объектов достаточно привлекательный. При наличии структуры мы, сумев поместить объект в систему, уже достаточно много о нем знаем. Это называется типологической экстраполяцией. Метод позволяет сжато и полно отвечать на вопрос "Что это?" за счет соотнесения структуры интересующего нас объекта со структурами других объектов, принадлежащих данному типу. Соответственно, знания об одних объектах, относящихся к некоему виду, мы проецируем на наш, еще не изученный, объект. Таксономия – очень хороший инструмент для изучения больших разнообразных групп объектов. Видимо, поэтому и предлагается изучать многие петроглифические комплексы с целью "выявления таксономических единиц". Таксономической единицей является таксон. Таксоном называется определенное множество сходных объектов. Тут-то мы и натыкаемся на "подводную часть айсберга". Можно бесконечно долго выявлять петроглифические комплексы, отдельные рисунки, описывать и подсчитывать количество изображенных козлов, оленей, лошадей, знаков и т. д., но никогда так и не понять, зачем они изображены. Пониманию не помогут ни сводные таблицы, ни "эвидентность" систематизации. Камнем преткновения окажется вопрос о критерии, признаке, по которому будут отбираться соподчиненные объекты в таксон. Суть такова. При изучении того или иного объекта мы сравниваем свойства одного объекта со свойствами других, уже изученных. На базе проведенного сравнения делаются определенные выводы. Однако разные сравнения приводят к разным выводам. Сравнивая, например, человека и дерево, можно прийти к выводу, что у этих объектов есть следующее общее свойство: наличие центрального ствола и боковых отростков! Что, кстати говор, и было сделано применительно к тамгалинскому комплексу, когда антропоморфную фигуру "солнцеголового" в словесных баталиях определяли как "майское дерево" со ссылкой на "Золотую ветвь" Фрезера.

Возникает вопрос: результаты какого сравнения мы хотим получить? Что нам надо? Нам нужны ответы на ряд вопросов, связанных с комплексом: почему нет адекватного количеству рисунков следов другого рода деятельности; с какой целью выбиты рисунки; почему здесь и для кого они предназначены; какую информационно-понятийную нагрузку они отражают и т. д. В любом случае выявленные на настоящий момент "изобразительные ряды" хоть и позволяют в какой-то степени систематизировано описывать наскальные рисунки Тамгалы, тем не менее ни на йоту не продвигают в понимании описываемого феномена.

Продолжение следует…