КТО ЖЕ ЖИЛ В РАЙОНЕ ФАБРИЧНОГО ДО НАС? Часть II.

Окончание.

(Начало здесь)

Да, в истории Семиречья был период, когда здесь было множество городов. Потом наступило время, когда городская жизнь здесь захлебнулась. Но точка зрения о том, что это произошло потому, что Чингисхан разрушил все на своем пути, является не совсем верной. Семиречье, в частности, было захвачено и подчинено монголами без каких-либо кровопролитных сражений и разрушений: Владетели края сдались Чингисхану без боя и приняли монгольское подданство без какого-либо сопротивления. Свидетельство этому то, что при раскопках средневековых городов археологи не нашли следов разрушения и погромов. Наступивший упадок городов - это следствие политики монголов. Они все-таки принесли в Семиречье свой образ жизни и стиль ведения хозяйства. Кочевые племена буквально затопили Семиречье. Они вытаптывали возделанные поля, разрушали ирригационные системы. Позже начались междоусобицы в борьбе за верховный монгольский престол. Отдельные монгольские кланы во главе с царевичами стали воевать между собой. Словом, вторая половина XIV века — это время смут, междоусобиц и сражений. От этих бесконечных войн страдали прежде всего горожане. Известны факты, когда жители Семиречья в поисках спокойной жизни переселялись в Фергану и на юг Казахстана. Так постепенно этот край превратился в район с доминирующим кочевым образом жизни, но оседлая жизнь здесь не затихла. Она продолжалась, свидетельство тому мы находим в записках путешественников.

Следует отметить еще одну немаловажную деталь в вопросе о наших предшественниках. Свою лепту в загадку многочисленных развалин внесли и оседлые казахи. Чокан Валиханов, например, проезжая здесь в середине XIX века, писал, что вся предгорная полоса Семиречья занята поселками оседлых казахов.

Это еще один феномен отечественной истории, который нам надо знать и помнить: казахи — это не только номады, которые всю жизнь кочевали по бескрайним степям и предгорьям. В Казахстане было сочетание двух видов хозяйства. С одной стороны — кочевники-скотоводы, с другой — оседлое население. Вторые занимались земледелием. В том числе и с применением ирригации. Это наблюдается на самых ранних этапах заселения Семиречья. А именно — с эпохи бронзы. Когда началось заселение этого края переселенцами из России и Сибири, то крестьяне и казаки пришли не на пустые земли. Некоторые приемы обработки земель и искусственного орошения переселенцы, приехавшие из тех краев, где урожай зависел от погоды, заимствовали у местного населения.

Представить характер землепользования оседлых казахов можно на примере общины N112 Узун-агашской волости (на границе с Фабричным), описание которой дает П. П. Румянцев в своей очень интересной книге «Материалы по обследованию туземного и русского старожильческого хозяйства и землепользования» (Том IV, Верненский уезд, С.Петербург, 1913 г.). Вот что он пишет: «Киргизы рассказывают, что 2-3 поколения назад, все земли киргиз Узун-агашской волости находились в общем пользовании. После прихода в Верненский уезд русских, киргизы обратили больше внимания на свои посевы – стали проводить новые и расчищать старые запущенные арыки. Арыки проводились, обыкновенно, группами ближайших родственников и земли по арыку закреплялись за данной группой. Внутри группы пользование пашнями не однообразно: пашни общины расположены по щелям и логам различных размеров; пашни на мелких щелях и логах находятся в подворно-наследственном пользовании; пашни по крупным логам в общинно-передельном пользовании группы хозяйств; переделы совершаются поровну на хозяйство. С ростом посевной площади, а вместе с тем с увеличением работ на пашнях, киргизы перенесли свои зимовки на пашни».

Вот еще один интересный факт - как могли появиться остатки поселений в нашем районе. Доктор исторических наук Буркитбай Аяган (Газета “Экспресс К” от 12 мая 2006 г., найдено в Интернете) пишет: «Эта статья анонимного автора "Восстание Османа-батыра" обнаружена в Гуверском архиве США. При анализе событий он, несмотря на ряд несовпадений, точно уловил причины волнений в степи во время коллективизации 30-х годов. Жестокие действия власти создавали психологические предпосылки восстания. В аулах шло глухое брожение, оттуда уходила иногда половина населения. Психологическая настроенность бегущих делала их вполне подготовленными для вступления в повстанческие движения. Обстановка побуждала к активным действиям. Скалистые горы были прекрасной природной защитой для вооруженных отрядов и их семей, но никак не могли служить продовольственной базой. Провиант и пополнение надо было добывать на равнине. Поэтому повстанцы захватывали населенные пункты, уводили из них скот и людей, ликвидируя вновь образованные колхозы. В короткое время (за один месяц) из-под контроля советской власти выпала обширная область, ограниченная с запада Чу-Илийскими горами, с севера - хребтом Кара-Тау, с юга - Заилийским Алатау и с востока - рекой Или. Восставшие подошли вплотную к центру области - городу Алма-Ате. Столица находилась под непосредственной угрозой. В руках восставших побывали и такие населенные пункты, как Отар, Чемолган, Узунагач, Красногорское, Георгиевское, Чу.

Русское население края тоже находилось в паническом состоянии. Оно помнило восстание казахов 1916 года под предводительством Амангельды Иманова, когда разъяренные казахи врывались в русские поселения и поголовно вырезали всех жителей. Ярость, которой горели кочевники, теперь была даже сильнее, чем тогда, и опасение имело полное основание. Что касается воинских частей, то среди красноармейцев не было большой ненависти к казахам. Более того, многие из бойцов сочувствовали повстанцам.

Зимой 1931-1932 годов количество войск ОГПУ увеличилось в четыре раза по сравнению с весной 1931 года. В это время оно доходило до 12 тысяч единиц, то есть до дивизии в двух опорных пунктах - Узунагач и Отар. Бронемашины сплошной стальной массой запрудили подступы к горным перевалам, каждый метр пространства предгорных равнин ощетинился автоматами красных бойцов. Дальнейшие вылазки повстанцев сделались невозможными, и борьба становилась бесперспективной. Лишенные продовольствия повстанцы в количестве 9 тысяч человек перешли границу Советского Союза и оказались в Западном Китае.

В горах смолкли выстрелы, но мертвая тишина стояла также в покинутых аулах на равнинах. Часть населения их ушла с повстанцами в Китай, а часть разбежалась - в Фергану, Коканд, Андижан, Самарканд, Бухару…»

Не следы ли брошенных поселений мы наблюдаем сейчас на топографических картах района в виде многочисленных развалин, порой группирующихся в аулы?

Археологам еще только предстоит разгадать все эти загадки прошлого, следами которого так богат наш район. Будем надеяться, что их ждут не менее интересные находки и открытия чем сделанные в Алматы и Талгаре. Но при таком обилии археологических объектов, их изучение может затянуться на многие, многие годы…

Поэтому следует обратить особое внимание на применение дистанционных геофизических методов, которые успешно используются археологами в последнее время (георадарная съемка и просвечивание, магнитометрические исследования, электроразведка, спутниковая привязка –GPS, особенно для картирования ирригационных сооружений).

Подводя итог сказанному, отметим, что именно геофизические методы исследований способны начать новый этап в развитии археологии нашего региона, который так богат остатками древних поселений, городищ, курганов. Такие исследования должны стать обязательными. При любом строительстве или значительных земляных работах должны проводиться системные геофизические исследования, которые в первую очередь укажут на те аномалии в толще земли, которые могут оказаться археологическими находками и часть из которых может носить сенсационный характер, исходя из слабой исследованности региона.

В таких предварительных геофизических исследованиях должны быть заинтересованы и археологи и местная власть, как на уровне областей, так и района, конкретного населенного пункта. Наверное пришло время создания государственной программы по все более широкому использованию геофизических методов в археологии, усилению роли археогеофизики в “исследованиях земельных участков под застройку и хозяйственную деятельность.

Вот пример новейшей разработки новосибирских ученых:

Видеть под землей на несколько метров - это не из области фантастики, это реальность. Новосибирские геофизики изобрели уникальный прибор. Он позволяет в режиме он-лайн сканировать земные глубины.

Копать или не копать? На этот вечный для археологов вопрос новосибирские геофизики Юрий Манштейн и Евгений Баклов отвечают чётко и без запинки. В небольшой лаборатории научного института они изобрели прибор, который видит всё, что находится не глубже десяти метров под землёй. Генератор круглой формы и приёмник сигналов в виде длинной трубы - всё это внешне напоминает огромный термометр или какой-то музыкальный инструмент.
Юрий Манштейн - научный сотрудник института нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН: «Он может искать схроны, клады, тоннели, трубы. Кладбище, могилы прекрасно "отбивает"».

По материалам Интернет-сайтов.

Г. Б. ПАРШИН, житель пос. Фабричный

Июнь 2008 г.